Когда химеры над Нотр-Дам глаза закроют ватно, И, пересчитывая сокровища, уснет, обессилев, Гарун Аль-Рашид, Из подворотни Нью-Орлеана выйдет блюз, аккуратно Вскрывая консервную банку твоей герметичной души. И свистнет вакуум, втягивая пространство, (Будь то выхлопные газы или пороховой дым), Не оставляя на похожесть ни малейшего шанса Не только двум людям, но даже двум каплям воды. Блюз — это не время, не эпоха, Блюз — это когда открыли счет, но не сказали: "Брек!", Блюз — это когда хорошему человеку плохо, Но кто сказал, что я хороший человек? Так хохочет филин над еще не рассказанным анекдотом, Так визжит дерево, срубленное ударниками Колымы, Так воют моторы теряющего высоту самолета, Так появляется звук — нечто среднее между понятиями чувство и мысль. Блюз — это не то, что поется хором, Блюз — это то, про что невозможно снять кино, Блюз — это блуждание между мажором и минором, Но кто сказал, что жизнь — это мажор или минор? И звуки этих мелодий, словно косточки в апельсине, Окутаны сладким соком, но хаотичны и горьки. Они будут крутиться во мне, даже когда голос мой остынет, Когда я не смогу взять в руки гитару, когда надо мной будут расти васильки. Блюз — это когда мозги так никто и не вправил, Блюз — это как иероглифы на льду карандашом, Блюз — это когда из четырех нот три противу правил, Но где ты видел правило с душой? В стихотворении используются три цитаты, произнесенные джазистами. Первая, довольно расхожая, принадлежит Би-Би-Кингу, хотя сильно искажена в процессе брожения по народу. Вторая мысль о блуждании между мажором и минором принадлежит Элле Фитцджеральд. А третья, если верить Мише Барановскому, взята из высказывания нетрезвого гитариста и педагога, автора книги «Техника джазового аккомпанемента на шестиструнной гитаре» Молоткова. Не надо приписать эти высказывания мне.